Педагог ковровской специальной школы-интерната Ирина Карташова воспитывает трёх девочек с инвалидностью. И на работе, и дома. А всего в её приёмной семье – восемь детей! Это сейчас. Ещё пятеро уже ушли во взрослую жизнь. Зачем женщине, у которой есть свои дети, нужны ещё и другие?
Виктория, Анастасия, Александра
Пока Ирина Евгеньевна рассказывает о детях, три девочки, похожие как сёстры, понимая ответственность момента, стараются сидеть рядком. Случится пауза в длинной беседе — прильнут к груди родного человека и протянут «мама». Кровно они никак не связаны. У Вики, Насти и Шуры из общего – воспоминания о лухтоновской школе-интернате, длинный перечень непростых диагнозов и смутное представление о биологических родителях. Они обходились с ними по-всякому, но в одном были схожи: таких детей им не поднять. Заботу об инвалидах взяло на себя государство. Ещё совсем чуть – и они станут совершеннолетними. Из интерната, если нет опекуна, путь обычно лежит в социальное медучреждение. Но над Викой, Настей и Шурой, видимо, неустанно кружат ангелы: в их жизни случилась мама Ира.
— Я не раз была у девочек в гостях в интернате, забирала к себе, — говорит Ирина Евгеньевна. – Мы друг к другу присматривались, это нормально. Полгода оформляли документы. Шура приехала осенью прошлого года, Вика и Настя – пораньше. Кроме меня никто их брать не собирался. Моя главная задача – их социализировать.
В Коврове встал вопрос об учебе. Девчонки не умеют того, что могут сверстники, им нужна особая программа. Такая есть только в специальной школе, на ул. Еловой. «Как мне – утром везти их в школу, а самой идти на работу – в другую школу? Не успею», – рассуждала Ирина Евгеньевна. И поменяла место работы со школы №24 на специальную школу-интернат. Сейчас у неё – первый класс из пятнадцати детей с лёгкой умственной отсталостью. Они почти не отличаются от здоровых сверстников и получат по окончании учебного заведения рабочую специальность. С тремя девчонками, которым мама Ира, как и другим, преподаёт в школе домоводство, дела обстоят сложнее.
— Половник, тёрка, ножик, — Вика, весьма волнуясь, старательно перечисляет предметы, которые должны быть на кухне. Они сегодня об этом говорили в школе. Настя читает чётко и громко стихотворение во славу своего учителя и говорит, что будет танцевать вальс. Это на выпускном, он скоро. А после него – на учёбу в Суздальский район, там готовят рабочих-озеленителей. Шура, которой до этого пока далеко, смотрит на девочек мечтательно, бездонными глазами-океанами.
До конца беседы не покидает мысль: у них обычный разум, просто закован в такое тело. Так захотела природа. Или дело в наследственности. Но мама Ира не рассуждает на эту тему. Она учит девчонок жить с тем, что есть, и приспосабливаться под большой мир обычных людей.
Одна большая компания
Ирина Евгеньевна по образованию – учитель словесник. Работала в школе №10. Уехала на север. Там вышла замуж, родила двух сыновей. Вернулись уже втроём. Очень хотелось ещё и девочку. Когда младшему было около полутора лет, заметила, что развивается он не так, как сверстники. Ещё до того, как Саша получит статус ребёнка с ограниченными возможностями здоровья, мама Ира начнёт с ним много заниматься. В Коврове в этом помогут детсад №53 и школа №24. Адаптация будет долгой. Теперь важен лишь итог: Александр – обычный человек, внешне от других не отличается, окончил железнодорожный техникум, работает во ВНИИ «Сигнал» и живёт, как и все мы, своими заботами.
Жизнь переквалифицировала Ирину Евгеньевну в логопеда, дефектолога, учителя начальных классов и заставила усвоить простую истину: с ребёнком, у которого есть проблемы развития, заниматься нужно всё то время, пока находишься рядом с ним, а не три часа в неделю. А ещё в голове прочно засела мысль: пока в семье есть приёмные дети, у родных будет всё в порядке.
В 2009 году в семье появилась Наташа, тогда почти подросток, с сильной степенью задержки психического развития. Кровная мама умерла, родственники от девочки отказались. Она выросла в семье Ирины Евгеньевны и стала самостоятельной. Давно живёт отдельно. Как и ещё четверо повзрослевших приёмных детей: Светлана, Дарья, Анна и Александр.
А всего их тринадцать. Некоторые были её учениками в школе №24. А попав в семью к Ирине Евгеньевне, стали называть её мамой. Только старшая девочка, хорошо помнившая родную мать, делала это в разговоре с другими, а напрямую обращалась «тётя Ира». У двоих приёмных детей нет серьёзных диагнозов. Остальные – с нарушением речи, психическим недоразвитием и другими проблемами.
Появление каждого ребёнка для мамы Иры — особый случай:
— Мне позвонили из реабилитационного центра «Воробушек», — рассказывает она. – Попросили приехать. Думаю – зачем? Может, я что-то из вещей отдать забыла? Ошиблась. Предложили организовать семейную группу, уже подобрали мне девочку. Пока мы обсуждаем это в коридоре, мимо проходят двое цыганят. Я их ещё недавно хотела взять к себе. Мне тогда отказали. Их собиралась забрать другая семейная пара. Но там что-то не срослось, а потому детей уже готовили в детский дом. Вот так двое, вместо одной девочки, и оказались у меня.
Ванечка, с большим животом и худыми ручками, тоже готовился стать воспитанником детдома. И тут мама Ира тоже не смогла пройти мимо. А позже в семье появился его брат Дима. Ирина Евгеньевна просматривала ролики одного из благотворительных фондов и почувствовала: вот этот мальчик — точно Ванин брат! В детском учреждении, где он находился, не могли понять, откуда женщина из Коврова знает личные данные ребёнка. Сейчас братья воспитываются вместе.
Чуть раньше оказалась в семье Александра. Сейчас она учится в речевом интернате Владимира, а по выходным дома, с мамой Ирой. Пара из Ковровского района, у которой своих трое детей, вернули двоих приёмных в опеку: не сошлись характерами. Так у Ирины Евгеньевны появились Оля и Максим.
— Конечно, родня крутила пальцем у виска, — говорит она. — Потом привыкли. Сыновья ко всему отнеслись нормально. Ревности не было. Некогда: у всех детей то музыкалка, то другие занятия. К тому же, они всегда были одной большой компанией, без деления на чужих и своих. Что касается диагнозов: задержка психического развития есть у всех брошенных детей. Но это преодолимо. А что касается характера, то сложные у меня все. Простых к себе в семью берут родные.
Главный помощник Ирины Евгеньевны – её мама, 80-летняя Ольга Константиновна Тихонова.
Кто сегодня штопает?
Вопросы, которые не дают покоя обычной семье: как с таким количеством детей можно наладить нормальный быт и какой должна быть квартира? Дворца у Ирины Евгеньевны нет, прислуги тоже. Ради большой семьи покупала и перестраивала домик в Крестниково. Теперь его пришлось оставить – совсем некогда. Живёт большая семья в пяти комнатах деревянного многоквартирного дома. Есть нехитрый автомобиль и огородик. Всё своё, не государственное. В прошлом году, помогая маме, девчонки при прополке выдрали всю клубнику. Мама Ира смеётся, рассказывая об этом: «Вот какие они старательные!».
В семье чёткий распорядок дня и строгие правила. Ирина Евгеньевна встаёт в четыре утра, готовит еду. В пять тридцать поднимаются дети. Их нельзя торопить, они подолгу собираются, завтракают, а потом приводят дом в порядок. Пока три девчонки с мамой Ирой в школе, другие ребята занимаются своей учёбой. Сходят в магазин и позаботятся о бабушке, которая не выходит из дома. Вечером все будут заняты своими делами, дав взрослым немного отдохнуть. Раз в неделю мама Ира с детьми куда-нибудь выберутся: их часто приглашают на культурные мероприятия.
Как и в обычной семье, в приёмной тоже бывает всякое. Вот один из случаев: утром Вика и Настя не поделили вещи, сильно поругались. Мама Ира сказала: «Вернётесь из школы – будете штопать». Такое наказание. Для них это трудно: пальцы не слушаются из-за спастичности. Детям, способным на серьёзные проказы, страшнее другое. «Мама, только не звони в опеку», — скажут они Ирине Евгеньевне. Не хотят больше жить там, где её нет.
Ольга Рождественская. Фото автора и из архива И. Карташовой.
На фото – Ирина Карташова с Викой, Настей и Шурой. Материал опубликован в газете «Ковровская неделя» 8 мая 2024 года, №36.
